Огненный путь Саламандры - Страница 117

117

— Что это такое? — закричал владыка, стараясь не выдать охватившей его паники.

— Ё-моё-ё-ё… — только и смог ответить Змей Горыныч, потрясенно взирая на происходящее.

Огромные столбы пламени, клубов черного дыма и каменной пыли, величественно и грозно поднимаясь снизу, словно неведомое чудовище окутали весь главный храм Темных. Грохот рушащегося под напором мощной огненной стихии каменного изваяния, на первый взгляд казавшегося нерушимым, стал оглушительным, а взрывная волна отбросила царственную парочку, имевшую неосторожность оказаться в опасной близости, далеко за пределы крепостной стены. То, что строилось несколько десятилетий, что служило оплотом и святой реликвией темным эльфам много тысячелетий, что должно было и дальше вселять в сердца своих подданных уважение и трепет к власти, рухнуло в один миг. Вместо шпиля к начинающим робко зажигаться звездам взметнулся неимоверной высоты столб огня, вмиг разогнав опускающиеся на землю сумерки. Еще не до конца потемневшее небо заволокло едким черным дымом, а мелкое крошево останков храма продолжало разлетаться в разные стороны. И горе тому, кто ненароком оказался рядом.

— Кто не спрятался, я не виноват, — задумчиво прошептал Змей Горыныч, потрясенно глядя на гибель цитадели Темных. Они с Владом пребывали уже в человеческом обличье — перевоплощение после падения храма произошло непроизвольно. Оба отца теперь пребывали в некоторой степени контузии, осложненной шоком. Мягкая трава и рыхлая земля холма послужили им неплохой посадочной площадкой, но вот оглушило их изрядно. Правда, могло быть и хуже, только и сейчас паршивее некуда.

— Полоз, — жалобно прошептал владыка, обессиленно откидываясь на траву и закрывая глаза ладонями.

— Салли, доченька… — осознал наконец весь ужас происходящего и Царь Долины. — Как же это так? А?

А дальше были боль, отчаяние, страх, нежелание верить в реальность происходящего. Двое мужчин, такие разные в обычной жизни, но совершенно одинаковые в своем горе, лежали на склоне холма и отсутствующим безразличным взором смотрели на апофеоз огненной стихии. Их не волновали судьбы ни своих, ни чужих народов, им не было никакого дела до политических махинаций и личных разногласий, они не ждали наступления нового дня. Они скорбели. Их глаза оставались широко открытыми и сухими, а сердца обливались солеными слезами, все больше и больше бередя страшную кровоточащую рану. Они молчали. Им не о чем было говорить, да и зачем? Никакие слова не смогут выразить всю глубину горя отца, только что потерявшего свое любимое чадо.

Лаз был сырым и узким. Узким настолько, что иногда Полозу казалось, что он в один прекрасный момент застрянет и не сможет выбраться, как отец. Только отца обязательно выручит Змей Горыныч (он, конечно, тот еще тип и пьянь порядочная, но не подлец точно), а вот Полозу помочь будет некому. Однако пока везение было на его стороне, даже в самых узких местах удавалось протиснуться, а иногда проход становился довольно широким. Кромешная темнота сильно давила на психику и лишала чувства времени. Бесконечный лаз то поднимался вверх, то резко уходил вниз, постоянно поворачивал то вправо, то влево, сужался, расширялся, вилял, но заканчиваться, похоже, даже не собирался. И обещанного сквознячка, сулящего скорый выход на поверхность, что-то не ощущалось.

Сначала Полоз ни о чем не думал. Не мог, да и не хотел. Но по мере продвижения мысли потихоньку сами стали заползать в его ошалевшую от всего происходящего голову, порождая кучу вопросов, один страшнее другого. Прав ли он, безоговорочно доверившись кровожадному монстру, на совести которого не один десяток загубленных жизней? Почему благородство и сострадание паучихи проснулось именно сейчас? Зачем она сожрала своего хозяина, обрекая себя на верную гибель? Или не обрекая? А вдруг это тонкий психологический ход, рассчитанный на таких наивных дурачков, как Полоз, а сама заманила его под видом спасения в ловушку и теперь стала только сильнее? Если это так, то очень скоро Миром Царств безраздельно будет править восьминогая монстриха, и шансов остановить ее почти нет. А если допустить, что все сказанное Ллот — правда и она действительно является невинной жертвой жестокого рока? Тогда от главного храма Темных, оказавшегося вместо духовной цитадели средоточием коварства, лжи и предательства, очень скоро не останется и камня на камне. И что же на самом деле произошло с Салли? Можно ли ее еще спасти и как это сделать или он пришел уже слишком поздно? Недаром Мурвинальх так радовался заветному кольцу, что даже, кажется, не заметил собственной смерти. Но в любом случае Полоз постарается сделать все возможное и невозможное, чтобы вытащить свою любимую из цепких лап Лихого. Если надо будет, он зубами вцепится в глотку самой смерти, лишь бы Салли не ушла на другую сторону жизни навсегда. Пусть отвергнет его, но не уходит. Только за одну возможность хотя бы еще разок, пусть украдкой, взглянуть в насмешливые глаза Полоз готов был отдать слишком многое.

Неожиданно земля вздрогнула. Влажные комья полетели сверху как раз немного расширившегося прохода и глухо застучали по золотой чешуйчатой спине, глаза засыпало землей. Но одним толчком дело не ограничилось. Опасная вибрация стенок лаза, сначала еле заметная, набирала силу с невероятной скоростью. Что это такое и чем грозит — Полоз прекрасно понимал: обвал. Результат мощного взрыва или падения очень большого и тяжелого камня в хорошо резонирующей подземной полости, разрушительные волны которого разливаются далеко за пределы эпицентра падения. В Золотоносных Горах такое тоже случается, но очень редко — гномы умеют обходить такие опасные места стороной. Но здесь нет гор. Значит, Ллот не солгала. Значит, Кольцо Саламандры нашло выход своей мощной энергии, убив измученную самой жизнью паучиху. Пусть она покоится с миром — заслужила, бедняжка.

117